ВЛИЯНИЕ ПСАЛМОВ НА ПОЭЗИЮ ДЕРЖАВИНА

Следует вспомнить, что «Псалтырь» была единственной книгой Ветхого завета, распространенной на Руси с давних пор. Ее наряду с Евангелиями и «Апостолом» чаще всего переписывали. По ней учились читать и писать; она была знакома каждому мало-мальски грамотному русскому чело­веку.
В поэтическом наследии Г. Р. Державина много перево­дов и подражаний из «Псалтыри», отзвуки ее нередко встре­чаются в стихотворениях поэта. Многие из его переложений так или иначе связаны с конкретными биографическими и общественными событиями.
До Державина в этом особом жанре преобладало сугубо морализаторское начало. И названия псалмических стихо­творений ограничивались библейской нумерацией. А у Дер­жавина иногда и отсылка к соответствующему псалму отсут­ствует. И как выразительны его заглавия! «Властителям и судиям», «Счастливое семейство», «Победителю», «Радость о правосудии», «Братское согласие».
Несомненно, псалмы для поэта являлись лишь запасом материала, откуда он черпал и мысли, и образы. Державин подчинял все это своим переживаниям, вкладывал в перело­жения всю мощь своего темперамента.
Если проанализировать одно из первых, ставшее извест­ным державинское переложение псалма — стихотворение «Счастливое семейство», обращенное к А. А. Ржевскому, то станет ясно, что и для адресата, и для автора это переложе­ние было наполнено не только морально-религиозным смыс­лом, но и вполне житейскими параллелями и намеками. Ве­роятно, эти намеки были совсем не существенными для по­стороннего читателя. И счастливая семейная жизнь Ржев­ского с красавицей второй женой, и его многочисленные сы­новья — все это стояло за стихами. Вместе с тем главное в стихотворении, сохраняющем все мотивы псалма, — те мо­ральные величины, которые всегда будут близки поэту, к которым Державин будет вновь и вновь возвращаться в своем дальнейшем творчестве. Для поэта вовсе не были общим мес­том слишком дидактичные для нас строки:
...блажен тот человек,
Кто с честью, правдой неразлучен.
Честь, правда, справедливость были для Г. Р. Державина жарко отстаиваемыми мерилами окружающего и прежде всего — в собственной жизни, в государственной службе, ко­торую он не мог не почитать главнейшим своим делом. Отто­го он так часто говорил об этом в стихах.
Известно, что еще в детстве, оставшись без отца, жалея мучающуюся в поисках помощи и защиты властей мать, бу­дущий поэт насмотрелся на несправедливость, подлое корыс­толюбие чиновников, одинаковых при всех режимах, во все времена. Поэтому Державин преклоняется не столько перед самодержцами, сколько перед законом, который они олице­творяли и который поэт хотел видеть стоящим над всеми, ос­вещенным светом высшего религиозно-нравственного автори­тета. Переложения псалмов позволяли ему открыто говорить об этом высшем христианском законе.
Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли! —
восклицал поэт в переложении псалма «Властителям и суди­ям».
Отсюда начинался пафос псалмов поэтов-декабристов, лермонтовское «Есть Божий Суд, наперсники разврата!» и другие гражданские порывы русских поэтов.
Поэтика псалмопевческих стихотворений Державина самобытна и тесно связана с отечественной традицией, восхо­дящей к Мономаховым временам.
Поэт превосходно знал Священное писание, потому что начинал учиться у сельского дьячка и у матери, старавшейся его пристрастить к чтению духовных книг. Будущий автор стихотворений-псалмов за свою прилежность был награжден игрушками и конфетами и знал тексты превосходно.
В стихах Державина читатель встретит многочисленные прямые цитаты из Ветхого и Нового заветов. Часто они тол­куются автором своеобычно и с незаурядным богословским пониманием.
Восприятие державинской духовной поэзии требует не только особого состояния души читателя, но и умения войти, вжиться в ту поэтическую традицию, которую мы сейчас во многом утратили. Вот, например, переложение «Победите­лю» являет нам идеал гражданской доблести, который хоте­лось бы видеть и ощущать в сегодняшних борцах за процве­тание России:
Надежд твоих и всех желаний
Ты никому не объявил;
На небо воздевая длани,
Ты втайне Бога лишь молил;
Его превечное ты имя звал,
Его из уст твоих не испускал.
Сам Державин прошел путь от рядового гвардейца до одного из первых сановников России. Скромность и добросо­вестность помогли ему победить обстоятельства, стать духов­ной вехой на нашем пути к самосовершенствованию.
В счастливый час великий русский поэт Гаврила Держа­вин обратился в своем творчестве к духовным книгам. Благо­даря этому сегодня мы можем яснее увидеть великую и, как теперь очевидно, на редкость цельную поэтическую личность этого певца души России, певца ее достоинства, красоты и чести!
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
Иные, лучшие мне дороги права,
Иная, лучшая потребна мне свобода,
Зависеть от царя, зависеть от народа —
Не все ли нам равно? Бог с ними, Никому
Отчета не давать. Себе лишь самому
Служить и угождать...
Свобода человека — свобода от всего, что тревожит покой человека, препятствует его воле:
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить...
И глядь — как раз — умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег.

Скачать